Форум » Библиотека (пополняется) » О Хоббитах » Ответить
О Хоббитах
Shire: О шерстоногах (мохноноги) - синим О Стурсах (хваты) - фиолетовым О Буроголовых (лесовики) - морковным В разных переводах - Край, Удел и Шир. 1. О Хоббитах Хоббиты - незаметный, но очень древний народ. Некогда они были куда многочисленнее, чем ныне, ибо любят мир и тишину, и хорошо возделанную землю, и нет для них ничего приятнее обустроенной и ухоженной деревенской местности. Никогда не интересовали их машины сложнее, чем кузнечные мехи, водяная мельница или ткацкий станок, хотя вообще-то они искусны в ремеслах. Даже в давние времена они стеснялись «Рослого народа», или «Громадин», как они называют нас, и встретится с ними непросто. У них чуткий слух и острое зрение, и хотя они склонны к полноте и не любят зря суетиться, но умеют двигаться проворно и ловко. Они издавна владели искусством быстро и бесшумно исчезать, когда какая-нибудь громадина без спросу ломит напрямик. И так они наловчились, что людям это стало казаться волшебством. На самом деле Хоббиты волшебством никогда не занимались и добились всего лишь хорошей выучкой; наследственные умения, неустанные упражнения и близость к земле делают их неподражаемыми для племен более рослых и неуклюжих. Ибо хоббиты малы ростом, даже меньше гномов, во всяком случае менее коренасты и крепки. Ростом они разные, в наших мерах от двух до четырех футов, но, говорят, в древности бывали и повыше. Согласно Алой Книге, Бандобрас Тук - Бычий Рев, сын Изенгрима Второго, был четырех с половиной футов роста и мог ездить верхом на лошади. Его превзошли, судя по летописям, только два знаменитых героя древности, но об этом вы узнаете подробнее из этой книги (наверное Пиппин и Мерри, прим. ред.) Хоббиты - жители Края, или Хоббитании, - во дни мира и процветания были веселым народом. Одевались они в яркие цвета, особенно предпочитали желтый и зеленый, но обувь носили редко, поскольку ноги их имели жесткую подошву и обросли курчавой жесткой шерсткой, почти такой же, как на головах, обычно каштанового оттенка. Таким образом, сапожное дело у них было не особенно развито, но их длинные ловкие пальцы умели мастерить множество иных полезных и приятных вещей. Лица у них были скорее не красивые, а добродушные, широкие, глаза ясные, красные щеки и рты, всегда готовые есть, пить и смеяться. И они смеялись, и ели, и пили часто помногу, причем шутки любили незамысловатые, а есть предпочитали по шесть раз в день (когда удавалось). Были они гостеприимны и любили праздники и подарки, которые охотно дарили и охотно принимали. Понятно, что хоббиты, несмотря на нынешнее отчуждение, приходятся нам сродни; они намного ближе нам, чем эльфы или даже гномы. В старину они говорили на нашем языке и имели те же вкусы что и мы. Но каково в точности это родство, выяснить теперь уже не возможно. Происхождение хоббитов теряется в глубинах Былых Веков, ныне покрытых мраком забвения. Только эльфы до сих пор хранят память о тех временах, но их предания касаются по большей части собственной истории, где редко являются люди, а хоббиты и вовсе гн упоминаются. Тем не менее ясно, что хоббиты многие века тихо жили в Средиземье, прежде чем другие племена их заметили. А поскольку мир полон странных созданий - всех не перечесть, - то этот маленький народец не привлекал ничьего внимания. Но во времена Бильбо и его наследника Фродо они внезапно стали, отнюдь не по своей воле, и важны, и знамениты, и о них беспокоились великие правители и мудрецы. Те времена, Третья эпоха Средиземья, давно прошли, и все земли с тех пор переменились; но похоже что хоббиты и ныне живут там же, где жили прежде, - на северно-западе старого мира, к востоку от Моря. Об их прародине не помнили уже во времена Бильбо. Любовь к наукам (кроме генеалогии) - не частое явление среди хоббитов, но кое-кто в старых семействах изучал собственные книги и даже расспрашивал о древности и дальних странах эльфов, гномов и людей. Летописи у самих хоббитов завелись только после заселения Края, и самые древние сказания не углублялись дальше Годов Скитаний. Тем не менее, судя по этим легендам и кое-каким особым оборотам речи и обычаям, ясно, что, подобно многим другим народам, они в отдаленном прошлом пришли с востока. В самых ранних сказаниях, по-видимому, отразились времена, когда они жили в верховьях Андуина, между опушкой Великого Зеленого леса и Мглистыми горами. Отчего они предприняли сложный и опасный переход через горы в Эриадор, уже непонятно. У самих хоббитов сохранились воспоминания об умножении людей, о Тени, павшей на лес, прозванный с тех пор Лихолесьем. Еще до перехода через горы хоббиты разделились на три рода, кое в чем отличных друг от друга: Шерстоногов (мохноноги), Стурсов (хваты) и Буроголовых (лесовики). Шерстоноги поменьше, по-смуглее, безбородые, не носили обуви, а руки и ноги имели соразмерные и ловкие. Они любили селиться на холмах и склонах гор. Стурсы были более коренасты, пошире в плечах, и им больше нравились равнины и речные долины. Буроголовые были и кожей, и волосами светлее других, выше и стройнее, и предпочитали жить в лесах. Шерстоноги в давние времена близко общались с гномами и долго жили в предгорьях. Они рано переселились на запад и прошли по Эриадору вплоть до горы Непогожей, в то время как другие оставались еще в Глухомани. Это были самые многочисленные, самые типичные и характерные из хоббитов. Они питали склонность к оседлости и дольше всех сохраняли наследственный обычай жить в туннелях и норах. Стурсы долго мешкали на берегах Великой реки, Андуина, и меньше сторонились людей. Они пошли на запад после Шерстоногов и двинулись по реке Гремучей к югу; там, между Тарбадом и границами земель Темнолицых, они жили долго, прежде чем снова двинулись на север. Буроголовые, самые малочисленные, представляли собою северную ветвь. Они больше дружили с эльфами, чем другие хоббиты, и были более способны к языкам и пению, чем к ремеслам, а в старину предпочитали охоту земледелию. Они перешли горы к северу от Раздола и спустились по реке Седой Ключ. В Эриадоре они вскоре смешались с другими родами, которые опередили их, но, будучи более отважными и предприимчивыми, часто оказывались вождями и предводителями Шерстоногов и Стурсов. Даже во времена Бильбо свойственные Буроголовым качества проявлялись в некоторых старинных семьях, например у Хозяев Забрендии и Туков. В Эриадоре между Мглистыми и Лунными горами хоббиты встретились и с эльфами, и с людьми. Там все еще жили последние из дунаданцев, приплывших некогда из-за Моря, с острова Нуменор, но они вымирали, и земли их Северного королевства приходили в запустение. Свободного места для пришельцев было вдоволь, и вскоре хоббиты перешли к оседлой жизни и начали строить свои поселения. Древнейшие из них ко времени Бильбо давно исчезли с лица земли и были забыты, но одно из сохранивших свое значение, хотя и сократилось в размерах, уцелело - это был Бригор в Недужном лесу, примерно в сорока милях к востоку от границы Края. Несомненно, именно в эти ранние дни хоббиты научились грамоте и письму по способу дунаданцев (те, в свою очередь, намного раньше научились этому у эльфов). Тогда же были забыты наречия, на которых они говорили прежде, и хоббиты заимствовали вестрон, или всеобщий язык, коим пользуются повсюду, от Арнора до Гондора, и почти по всему побережью Моря от Бельфаласа до Лунны. Но они сохранили кое-какие свои слова, собственные названия дней и месяцев и много старинных имен. Примерно в это время хоббиты перешли от легенд к истории и начали записывать события по годам. Так, было отмечено, что в году 1601 Третьей эпохи братья Мархо и Бланко из Буроголовых покинули Бригор и, получив позволение у государя в Форносте, с большим отрядом хоббитов переправились через Бурую реку, Берендуин. Они перешли каменный арочный мост, построенный во времена могущества Северного королевства, и заняли земли за рекой вплоть до Дальних Холмов. Взамен от них требовалось лишь поддерживать в порядке Большой мост, а также все прочие мосты и дороги, принимать королевских гонцов и признавать верховную власть короля. Так началось хоббитанское летописание, ибо год переправы через Брендивину (так стали называть эту реку хоббиты) был принят началом летосчисления Края, от которого стали отсчитывать годы (таким образом, чтобы перевести годы Третьей эпохи по счету людей и эльфов в хоббитанское летосчисление, нужно отнять цифру 1600). Пришедшие с запада хоббиты сразу же полюбили новую землю и там и остались, вскоре снова выпав из истории людей и эльфов. Пока существовали короли, они условно признавали себя их поданными, но по сути правили ими собственные вожди и в дела большого мира они не вмешивались. Для последней битвы с силами Ангмарского чародея они направили в Форност отряд лучников, хотя в сказаниях людей об этом не упоминается. Но в той войне Северное королевство погибло, и хоббиты стали сами распоряжаться на своей земле: из старейшин избрали правителя, Тана, и его власть заменила королевскую. В последующих тысячу лет войны мало беспокоили их; хоббиты процветали множились после Черного Мора 37 г. Хоб., пока не настала Долгая Зима, а за нею голод. Многие тысячи погибли тогда, но к моменту начала нашей истории Недорода (1158 - 1160) давно миновали, и хоббиты вновь привыкли к достатку. Земля была богатая и щедрая, и хотя до появления хоббитов она долго была заброшенной, некогда ее старательно возделывали люди, и стояли фермы, и простирались королевские поля и виноградники. На сорок лиг протянулась Хоббитания от дальних Холмов до Брендивины, и на пятьсот - от северных болот до топей на юге. Хоббиты называли свою страну просто Краем; объединяла их власть Тана и деловые связи. В этом хорошо устроенном уголке они жили, все меньше и меньше интересуясь миром, где творились смутные вещи, и наконец дошли мысли, что покой и изобилие - вещь обычная в Средиземье и неотъемлемое право всех добропорядочных племен. Они забыли - или не вспоминали - о своих защитниках, чьими трудами обеспечивался долгий мир в Хоббитании. Их охраняли, но они забыли об этом. Никогда хоббиты не были воинственными и не знали междоусобных распрей. Конечно, в былые времена им приходилось сражаться, чтобы постоять за себя в жестоком мире; но ко времени Бильбо это отошло в область древней истории. Последнюю битву до начала нашей истории - и вообще единственную в пределах Хоббитании - не помнили даже старожилы: в 1147 н. Хоб. Бандобрас Бычий Рев сразился на Зеленых Полях с бандой орков. С тех пор даже климат стал мягче, и волки, которые некогда являлись с севера в морозные снежные зимы, стали просто дедушкиной сказкой. И потому, хотя в Хоббитании и встречалось оружие, оно служило преимущественно для украшения стен и каминных полок или же было выставлено в музее в Великих Норах, который у назывался «Домом метомов» (все, что хоббитам не нужно было для жизни, но не хотелось выбрасывать, они называли «метом»). Метомы быстро накапливались в их жилищах, и многие подарки, переходившие из рук в руки, были как раз из их числа. Тем не менее мир и тишина, как ни странно, не изнежили этот народец. Их было нелегко запугать или убить; и, быть может, они столь неутомимо радовались житейским удобствам потому, что при необходимости могли обойтись без них. Они выносили грубое обращение, горести и тяготы дальнего пути с упорством, которое поражало тех, кто замечал только их сытые брюшки и толстые щеки. Они редко ссорились, а об убийстве, даже ради охоты, какого-нибудь живого существа и речи не бывало, но в случае нужды могли постоять за себя а не забыли, как пользоваться оружием. Имея твердую руку верный глаз, они ловко стреляли из лука, а уж если хоббит наклонялся, что бы поднять камень, всякий зверь, пробравшийся во двор, знал, что нужно поскорее уносить ноги. Первоначально все хоббиты жили в норах - во всяком случае, так они считали, - да и теперь лучше всего чувствовали себя под землей. Но с течением времени им пришлось научиться строить обычные дома. В сущности, во времена Бильбо строго обычая в Крае придерживались только самые зажиточные и самые бедные из хоббитов. Бедные жили в самых настоящих норах, с одним окном или вовсе без окон, а богатые обладали роскошными, благоустроенными подземельями, мало напоминавшими древние норы. Но удобное место для этих длинных, разветвляющихся туннелей (смиалов, как их называли) найти можно было не всюду, и по мере того, как хоббиты плодились и расселялись они стали строить наземные жилища на равнинах и вдоль рек. А потом и в холмистых районах, вроде Хоббитона, или Лакомого Двора, или в главном городе Края, Великих Норах на Белом Нагорье, появилось множество домов из дерева, кирпича или камня. Особенно часто такие постройки возводили мельники, кузнецы, канатчики и плотники - это еще во времена норокопательства строили отдельные мастерские и навесы. Обычай строить фермы и амбары из камня, говорят, возник в области Топлень, лежащей ниже по Брендивине, в Восточном уделе. Жители ее были рослые и в сырую погоду носили гномьи сапоги. Но по происхождению они относились к Стурсам, что подтверждалось редкой порослью, отращиваемой ими на подбородках, - и в Шерстоноги, и в Буроголовые бороды отродясь не носили. Возможно, что искусству строительства, как и другим ремеслам, хоббиты научились у дунаданов, но могли перенять их прямо у эльфов, которые в древности были учителями людей. Ибо эльфы Высокого рода тогда еще не покинули Средиземье и жили в Серебристой Гавани далеко на западе и в других местах неподалеку от Хоббитании. Три эльфийские башни с незапамятных времен стояли на Башенном Взгорье, на западной границе Края. В лунные ночи их было видно издалека. Самая высокая стояла отдельно на высоком холме, дальше всех. Жители Западного удела утверждали, что с верхушки этой башни можно видеть море, но неизвестно, пытался ли хоть один хоббит взобраться на нее. На самом деле лишь очень немногие из хоббитов видели море и плавали по нему, а еще меньше таких, кто возвращался, что бы рассказать об этом. Большинство хоббитов относились с недоверием даже к небольшим речкам, и мало кто из них умел плавать. С каждым годом все реже и реже общались хоббиты с эльфами, и стали их бояться, и не доверяли тем, кто дружил с ними, и Море стало для них устрашающим словом, знаком смерти, и они отвернулись от Западных Холмов. Но от кого бы хоббиты ни переняли свое искусство они строили по-своему. Башни их не занимали. Их дома были длинные, приземистые и удобные. Самые древние подражали смиалам: крытые соломой или камышом, обложенные дерном, с выпуклыми стенами. Но потом они многое усовершенствовали, кое-что переняв у гномов, а иное придумав самостоятельно. Только круглые окна и двери остались напоминанием о необычном происхождении хоббитанской архитектуры. В домах и норах хоббитов проживали большие семьи. (В этом отношении Бильно и Фродо Бэггинсы, они же Торбинсы, оставшиеся холостяками, были исключением, как, впрочем, и во многих других отношениях, скажем, в дружбе с эльфами.) Иногда многие поколения родственников (как у Туков из Преогромных Смиалов или Брендизайков) проживали сравнительно мирно в одном разросшемся дедовском доме. Все хоббиты были так или иначе приверженцами семейственности и считались с родством. Они чертили сложные родословные деревья с бесчисленными ветвями. Когда имеешь дело с хоббитами, важно помнить, кто кому кем приходится и по какой линии. В этой книге невозможно привести такое родословное, где были бы перечислены хотя бы главнейшие представители основных семейств того времени. Генеалогические приложения к Алой Книге Западного Края сами о себе составляют целую книгу, и всем, кроме хоббитов, они покажутся чрезвычайно скучными. А хоббитам это очень нравилось, и особенно при этом ценилась точность; они любили читать такие книги, где все им давно известно, зато изложено ясно и вразумительно. © Дж. Р.Р. Толкиен («Властелин Колец: Братство Кольца»)/ Перепечатано вручную «Aire Elwen». Все права защищены.
Ответов - 4
Shire: 2. О Трубочном Зелье Еще один обычай древних хоббитов заслуживает упоминания. Удивительный, надо сказать, обычай: через глиняные или деревянные трубки они вдыхали дым тлеющих листьев травы, которую они называли трубочным зельем или листом. Ореол чудес окружает происхождение этого странного обычая или искусства, как предпочитают называть его хоббиты. Все, что можно было узнать о нем, собрал Мериадок Брендизайк (позже хозяин Бакленда), и поскольку этот обычай и табак из Южного Удела играют определенную роль в последующем изложении, замечания Мериадока Брендизайка в предисловии к его «Сказаниям о травах Удела» следует процитировать: «Это единственное искусство, относительно которого мы можем точно утверждать, что это наше изобретение, - заявляет он. - Неизвестно, когда хоббиты впервые начали курить его; но во всех легендах и основных преданиях о курении упоминается как об уже существующем обычае: в течении веков хоббиты курили разные травы, иногда ароматные, иногда с разными неприятными запахами. Но все предания сходятся на том, что Тобольд Табачник (Трубац) из Длиннохвостья (называемого также Лонгботтом или Длиннор) в южном Уделе впервые начал выращивать трубочное зелье в своем огороде в дни Изенгрима Второго, примерно в 1070 году по летосчислению Удела. Лучшие сорта табака до сих пор выращиваются в этом районе, особенно такие как лист «Длиннохвостья», «Старый Тоби» и «Южная Звезда.» В записях нет сведений о том, как старый Тоби вырастил это растение: он никому об этом не говорил. Он многое знал о травах, но не был путешественником. Говорят, в юные годы он часто бывал в Пригорье, хотя несомненно, что дальше этого поселка он из Удела не уезжал. Вполне вероятно, что он узнал об этом растении в Пригорье, где оно и сейчас обильно прорастает на южных склонах холмов. Хоббиты из Пригорья утверждают, что именно они были первыми курильщиками трубочного зелья. То же самое, впрочем, они говорят обо всех других занятиях жителей Удела, а самих населяющих Удел хоббитов называют "колонистами". Впрочем, я думаю, что их утверждение относительно зелья правильно. И уж совершенно естественно, что именно из Пригорья в последующие столетия курение распространилось среди гномов, всадников, магов, которые все еще ходят туда-сюда по древней дороге. Таким образом центром распространения древнего искусства можно считать старую гостиницу "Гарцующий пони" в Пригорье, которую с незапамятных времен содержала семья Наркиссов (в других переводах семья Барбарис - прим. ред). Мои собственные наблюдения во время многочисленных путешествий убедили меня в том, что это растение не является исконным для нашей части мира, а что оно пришло с юга, с низовий Андуина: Я полагаю, что туда оно было привезено из-за моря людьми с заокраинного запада. Оно обильно произрастает в Гондоре, но здесь оно богаче и больше, чем на севере, где его никогда не находят в диком виде и где оно цветет только в защищенных местах, таких как Длиннохвостье (Длиннор). Люди Гондора называют его душистый гейленас и ценят исключительно за аромат его цветов. Отсюда его могли привезти к нам за долгие столетия между приходом Элендила и нашими днями. Но даже дунаданцы из Гондора признают, что хоббиты первыми поместили его в трубки. Даже маги не делали этого до них. Хотя один из знакомых мне магов владел этим искусством долгие века и превзошел его так же как и другие искусства, которыми он занимался. © Дж. Р.Р. Толкиен («Властелин Колец: Братство Кольца»)/ Перепечатано вручную «Aire Elwen». Все права защищены.
Shire: В разных переводах - Край, Удел и Шир. 3. Об устройстве Края (Удела) Хоббитания разделена на четыре части, или удела, уже упомянутых выше: Северный, Южный, Восточный и Западный. Каждый из них делиться на округа, часто носящие имена тех древних родов, которые когда-то в них преобладали, хотя к началу нашей истории население уже давно перемешалось. Правда, род Туков все еще держался прежних земель, но другие, как, например, Торбинсы и Мудренсы, давно уже расселились где попало. Кроме уделов, были еще две Закраины, Восточная (Забрендия) и Западная, присоединенные к Краю в 1462 г. Хоб. Никакого «правительства» Хоббитания не имела, семьи сами управлялись со своими делами. Время уходило у них преимущественно на то, что вырастить съестное, а потом съесть. В других делах они были, как правило, великодушны и не жадны, а вполне умеренны, так что поместья, фермы, мастерские и лавки передавались неизменными из поколения в поколение. Сохранялись, конечно, старые традиции почитания короля из Форноста, или Северного Оплота, как его называли к северу от Хоббитании. Короля не было уже почти тысячу лет, и даже руины его столицы давно заросли травой. Но у хоббитов по-прежнему принято было говорить о диких и злобных созданиях (вроде троллей), что они «о короле и не слыхивали». Ибо мудрости королей приписывали они все законы, которыми пользовались, причем соблюдали их добровольно: ведь это были Правила, древние и справедливые. Нужно заметить, что род Туков долгое время занимал ведущее положение, ибо несколько столетий назад должность Тана перешла от Брендзидайков к ним, и старший из Туков с тех пор всегда носил этот титул. Тан считался главою хоббитского собрания, или веча, а также предводителем ополчения; но и то и другое собиралось лишь в случае опасности, чего давно не случалось, и звание Тана оставалось лишь почетной приставкой к имени. Однако семейство Туков пользовалось особым уважением, ибо оставалось многочисленным и зажиточным, и в каждом поколение рождало особ с сильным характером, необычными повадками и беспокойным нравом. Последнее свойство, правда, отнюдь не одобрялось, но считалось терпимым (для тех, кто побогаче). Единственным действительно должностным лицом был бургомистр Великих Нор и всего Края, которого избирали каждые семь лет во время Вольной Ярмарки на Белом Нагорье в дни Лайта, или Макушки лета. Одной из основных его обязанностей было председательство на банкетах по праздничным дням, которых у хоббитов хватает. Но он считался также Главным Почтмейстером и начальником Шеррифства, то есть Стражи Порядка. Других служб в Хоббитнии не имелось, а из этих двух почта была самой занятной. Отнюдь не все хоббиты владели грамотой, но уж те, что умели писать, без конца обменивались письмами с друзьями и некоторыми избранными робичами, жившими на расстоянии большем, чем можно одолеть на послеобеденной прогулке. То, что у хоббитов называлось Шеррифством, мы бы назвали полицией, хотя, конечно, весьма приблизительно. Стражи не носили мундиров (о таких вещах в Хоббитании и не помышляли), а от прочих отличались только пером на шляпе и по роду занятий являлись, скорее лесниками: их больше заботили безобразия, творимые лесным зверьем, чем народом. Внутри Края их было всего двенадцать, по трое на каждый удел; для «осмотра границ» набирали больше, по необходимости, чтобы не дать безобразничать чужакам, и рослым, и малым. К началу нашей истории число порубежных стражников заметно взросло. Со всех сторон поступали сообщения и жалобы на то, что странные личности и твари крутятся близ границ, а иногда и проникают вглубь: испокон веков заведенный порядок явно давал сбой. О подобном упоминали только древние сказания. Лишь немногие учуяли в этом недоброе знамение, и даже Бильбо не задумался, что оно предвещает. Шестьдесят лет прошло с тех пор, как он вернулся из памятного похода, он стал стар даже для хоббита, которые нередко доживали до ста, но сохранил большую часть богатства, привезенного из дальних стран. Каково было это богатство, он никому не открыл, даже Фродо, своему любимому племяннику. И он по-прежнему хранил в тайне найденное им некогда кольцо. © Дж. Р.Р. Толкиен («Властелин Колец: Братство Кольца»)/ Перепечатано вручную «Aire Elwen». Все права защищены.
Shire: 4. О находке кольца Как рассказывалось в "Хоббите", однажды к двери Бильбо пришел великий волшебник - Гэндальф Серый, и с ним тринадцать гномов, это был Торин Дубощит, потомок королей и его двенадцать товарищей. К своему изумлению, в одно апрельское утро 1341 года по летоисчислению Удела Бильбо с ними вместе пустился на поиски большого сокровища, сокровища королей гномов Под Горой, ниже Эребора в Дейле, далеко на востоке. Поиски были успешными, и дракон, карауливший сокровища, уничтожен. Но до этого произошла Битва Пяти Армий, и был убит Торин и совершено множество злодеяний. Отряд подвергся нападению орков на тропе в Мглистых Горах, когда он продвигался к диким землям; и случилось так, что Бильбо заблудился в темной шахте орков в самом сердце гор и здесь, пока он тщетно блуждал на ощупь во тьме, рука его нащупала лежащее на полу Кольцо. Он положил его в карман. Казалось, это была простая случайность. Пытаясь отыскать выход, Бильбо спускался все ниже к подножию горы, пока не смог идти дальше. На дне тоннеля, в кромешной тьме было холодное озеро, на скалистом острове посреди озера жил Горлум (Голлум); это было отвратительное создание. Он плавал в лодке, гребя большими плоскими лапами, глядя бледными светящимися глазами, хватая длинными пальцами живую слепую рыбу и поедая ее сырой. Он ел все живое, даже орков, если они попадали к нему в лапы и он мог одолеть их без борьбы. Он обладал тайным сокровищем, доставшимся ему очень давно, когда он еще жил на свету; это было золотое кольцо, делавшее своего владельца невидимым. Оно было единственной вещью, которую любил Горлум, "моя прелесть", как он сам ее называл. Он прятал его в яме на своем острове и надевал только тогда, когда охотился или шпионил за орками в шахтах. Может быть, он сразу напал бы на Бильбо при встрече, если бы Кольцо было при нем: но его не было, а хоббит держал в руке эльфийский нож, который служил ему мечом. Поэтому, чтобы выиграть время Горлум тут же предложил Бильбо поиграть в древнюю игру - отгадывание загадок: если Бильбо не сумеет отгадать загадку, Горлум убьет его и съест; но если загадку Бильбо не отгадает сам Горлум, то он выполнит желание Бильбо, выведет его из тоннеля. Поскольку Бильбо безнадежно заблудился во тьме и не мог идти ни вперед, ни назад, то принял вызов: и они задавали друг другу множество загадок. В конце концов Бильбо выиграл скорее по счастливой случайности (как показалось), чем из-за своего ума: он никак не мог придумать свою последнюю загадку, сунул руку в карман, наткнулся на кольцо и воскликнул: "Что у меня в кармане?" Горлум не сумел ответить, хотя использовал три попытки. Авторитеты расходятся во мнениях, был ли этот последний вопрос действительно просто вопросом или загадкой в соответствии с древними правилами игры; но все соглашаются, что приняв этот вопрос и попытавшись ответить на него, Горлум был связан своим обещанием. И Бильбо принуждал его сдержать свое слово; ему пришло в голову, что это скользкое существо может оказаться лживым, хотя слово в этой игре считалось священным и даже в старину самое злобное создание опасалось его нарушить... Но после веков, проведенных во тьме, сердце Горлума стало черным и в нем скрывалось предательство. Он ускользнул в темноту и вернулся на свой остров, о котором Бильбо ничего не знал. Здесь, как он думал, лежит его кольцо. Он был очень голоден и разгневан, а когда с ним будет его прелесть, ему нечего будет бояться. Но кольца на острове не было: он его потерял, оно исчезло. От крика Горлума по спине Бильбо пробежала дрожь, хотя он и не понял, что случилось. Однако Горлум кое о чем догадался, хотя и поздно. "Что было в его кармане?" - воскликнул он. Свет в его глазах был подобен зеленому пламени, и он поспешил обратно, чтобы убить хоббита и вернуть свою "прелесть". Бильбо вовремя заметил опасность и отчаянно побежал по туннелю в сторону от воды: и еще раз ему повезло. Во время бега он сунул руку в карман и Кольцо наделось на палец. Поэтому Горлум пробежал мимо не заметив его, и продолжал караулить проход, чтобы "вор" не ушел. Бильбо осторожно шел за ним, слушая его проклятья и разговоры с самим собой о "прелести"; из этих разговоров Бильбо наконец-то заподозрил правду, и во тьме перед ним забрезжила надежда, что он нашел чудесное кольцо и вместе с ним возможность спастись от Горлума и от орков. Наконец они пришли к выходу из туннеля в большую шахту, и здесь Горлум скорчился принюхиваясь и прислушиваясь. Бильбо почувствовал искушение убить его своим ножом. Но его остановила жалость, и хотя в его руках находилось волшебное кольцо - его единственная надежда, он не хотел использовать его для убийства. Наконец, собрав всю свою храбрость, Бильбо во тьме перепрыгнул через Горлума и побежал прочь преследуемый криками гнева и отчаяния: "Вор! Вор! Торбинс вор! Ненавистный навсегда!" Любопытно, что Бильбо вначале не рассказал об этом своих товарищам. Им он сказал, что Горлум пообещал дать ему в случае выигрыша подарок; и когда Горлум якобы отправился на свой остров за подарком, то обнаружил, что подарка нет. Исчезло кольцо, которое подарили ему много лет назад в день рождения. Бильбо догадался, что это то самое кольцо, которое он нашел, и поскольку он выиграл игру, кольцо стало его по праву. Но будучи в трудном положении, он ничего не сказал об этом и попросил Горлума взамен награды вывести его наружу. Такой рассказ Бильбо включил и в свои воспоминания и никогда не изменял его, даже после совета Элронда. Очевидно, тот же рассказ попал в оригинал "Алой Книги" и содержится в многочисленных копиях и выдержках из нее. Но во многих копиях фигурирует и правдивый рассказ, принадлежащий, несомненно, Фродо или Сэму, которые оба узнали правду и которые не желали уничтожать что-либо написанное старым хоббитом. Гэндальф, однако, не поверил первому рассказу Бильбо, как только услышал его, и продолжал интересоваться кольцом. Постепенно, после многих расспросов, он узнал от Бильбо правду, и это на некоторое время вызвало напряженность в их отношениях: но маг считал правду очень важной. Хотя он не говорил этого Бильбо, он считал очень тревожным, что добрый хоббит не сказал ему правду с самого начала, что совсем не соответствовало его характеру. Точно так же идея "подарка" была не просто изобретением хоббита. Она была подсказана Бильбо, как предположил Гэндальф, самим Горлумом в подслушанном разговоре, так как Горлум, несомненно, много раз называл кольцо "подарком на день рождения". Это Гэндальф тоже считал странным и подозрительным; но подлинную правду он сумел открыть только через много лет, как будет видно из этой книги. Мало что можно сказать о дальнейших приключениях Бильбо. С помощью Кольца он спасся от стражи орков и соединился со своими товарищами. Во время путешествия он много раз использовал Кольцо, главным образом для помощи своим друзьям, но сохранял его в секрете от них так долго, как это было возможно. После возвращения домой он ни с кем не говорил о Кольце, за исключением Гэндальфа и Фродо; и никто в мире не подозревал о существовании Кольца. Только Фродо показал он записанный им самим рассказ о путешествии. Свой меч он повесил над очагом, а чудесную кольчугу - дар гномов из охранявшегося драконом сокровища - передал в музей: в Дом Мусомов в Землеройске. Но в ящике в своей Торбе-на-Круче (называемой в некоторых сказаниях Бэг -Энд), он сохранил старый плащ с капюшоном, который носил в путешествии; а в кармане у него, надетое для безопасности на цепь, лежало Кольцо. Он вернулся домой в Торбу-на-Круче 22 июня, на пятьдесят втором году жизни (в 1342 году по летоисчислению Удела), и ничего чрезвычайного не происходило в Уделе до тех пор, пока мастер Торбинс не начал подготовку к празднованию своей сто одиннадцатой годовщины. С этого момента (1401 год л.У.) начинается наш рассказ. © Дж. Р.Р. Толкиен («Властелин Колец: Братство Кольца»)/ Перепечатано вручную «Aire Elwen». Все права защищены.
Shire: 5. К вопросу о летописях Хоббитании В конце Третьей эпохи играемая хоббитами в великих событиях роль, которые привели к заключению мира и созданию возобновленного королевства, вызвала у них широкий интерес к собственной истории: и многие их предания, до сих пор остававшиеся устными, были записаны. Большие семьи были заинтересованы событиями в королевстве, и многие их члены начали изучать древние истории и легенды. В конце первого столетия четвертой эпохи в Уделе было уже несколько библиотек со многими историческими книгами и записями. Самые большие из этих собраний находились, вероятно, в Андертауэре, в Больших Смиалах и в Брэнди-Холле. Изложение событий конца третьей эпохи сделано главным образом по "Алой Книге западных границ". Это наиболее важный источник из истории войны за Кольцо, который долго находился в Андертауэре, в доме Фэйрбэйрнов, стражей западных границ. Вначале это был личный дневник Бильбо, взятый им с собой в Ривенделл. Фродо принес его обратно в Удел и на протяжении 1420-1421 годов по летоисчислению Удела заполнял чистые страницы изложением событий войны. Все это составило четыре тома, переплетенных в красную кожу. К ним в западных границах был добавлен пятый том, содержащий комментарии, генеалогии и другие различные материалы, касающиеся участия хоббитов в Товариществе. Оригинал "Алой книги" не сохранился, но с него было сделано много копий, особенно с пятого тома; для пользования последним наследниками детей Сэммиуса. Наиболее важная копия имеет, однако, другую историю. Она хранилась в Больших Смиалах, но была сделана в Гондоре, вероятно, по заказу внука Перегрина в 1592 году л.У. (172 год четвертой эпохи). Южный переписчик сделал на ней приписку: "Финдегил, королевский писец, закончил эту работу в 172 году Четвертой эпохи. Это точная, до деталей, копия Книги Тэйна в Минас Тирите. Но Книга Тэйна, в свою очередь, была копией, сделанной по заказу короля Элессара с "Алой Книги Перианната", и была доставлена ему тэйном Перегрином, когда он вернулся в Гондор в 64 году четвертой эпохи." Книга Тэйна была первой копией сделанной с "Алой Книги" и содержит многие материалы, позже опущенные или утерянные. В Минас Тирите в нее были внесены многие исправления, особенно в собственных именах или цитатах из эльфийских языков; к ней была добавлена также сокращенная версия "сказания об Арагорне и Арвен", которая не касается событий войны. Полный текст этого сказания был написан Барагиром, внуком наместника Фарамира, вскоре после ухода короля. Но главное значение копии Финдегила в том, что в ней единственной содержатся "Переводы с языка эльфов", исполненные самим Бильбо. Они занимают три тома и потребовали для своего составления огромного искусства и терпения. Бильбо писал их с 1403 по 1418 год, используя все доступные ему источники в Ривенделле, как устные, так и письменные. Но поскольку они почти целиком относятся к древним временам, тут о них больше незачем говорить. С тех пор, как Мериадок и Перегрин стали главами своих больших семейств и в то же время поддерживали связи с Роханом и Гондором, в библиотеки Баклбери и Кролова Городища поступило множество записей, не содержащихся в "Алой Книге". В Брэнди-Холле имелось множество работ об Эриадоре и истории Рохана. Некоторые из них были начаты самим Мериадоком, хотя в Уделе он известен главным образом своими "Сказаниями о травах Удела" и своим "нарочным годов", в котором он рассматривает отношения календарей Удела и Пригорье, к календарям Ривенделла, Гондора и Рохана. Он также написал небольшой трактат "О старых словах и именах Удела", проявляя особый интерес к раскрытию происхождения таких слов как "мусом" и старых элементов в названиях мест, просматривая их корни в языке Рохиррима. Книги Больших Смиалов менее интересны с точки зрения истории Удела, хотя очень важны для большой истории. Ни одна из них не была написана самим Перегрином, хотя он сам и его наследники собрали много рукописей, написанных в Гондоре; в основном это копии легенд, относящихся к Элендилу и его сыновьям. Только здесь из всего Удела имеются ценные материалы по истории Нуменора и по появлению Саурона. Вероятно, именно здесь было собрано вместе "Сказание о годах" при помощи материалов, собранных Мериадоком. Хотя приведенные даты, особенно для второй эпохи, весьма приблизительны, они заслуживают пристального внимания. Очевидно, Мериадок получил помощь и информацию из Ривенделла, который он неоднократно посещал. Там, после ухода Элронда, еще долго жили его сыновья с эльфами. Говорят, что тут поселился после ухода Галадриэль Келеборн: но не сохранилось записей от тех дней, когда он увидел наконец Серебристые Гавани: и вместе с ним ушли последние живые воспоминания о древних временах Средиземья. © Дж. Р.Р. Толкиен («Властелин Колец: Братство Кольца»)/ Перепечатано вручную «Aire Elwen». Все права защищены.
полная версия страницы